Смерть или Слава - Страница 70

Капсула скользнула к Волге. За капитаном.

Некоторое время все, кто мог, затаив дыхание глядели ей вслед.

– Ну, что? – отвлек старших офицеров Фломастер. – Может, пока чужаков передушим?

– Не советую, – проворчал Риггельд. – Капитана-то нет. В самый нужный момент что-нибудь не сработает. Спугнем только.

Его поддержали – Суваев, Зислис, Маленко. Хаецкие осторожно отмолчались.

И Зислис приготовился ждать, занимая время развлечением свайгов-ученых. Но почти сразу появилось развлечение поинтереснее.

От одного из семи пятен-туманностей вдруг отделился один корабль. Точнее даже не корабль – нечто, окутанное тугим энергетическим сгустком. Настолько тугим, что изнутри наружу не прорывалось ни единого кванта. Нечто вроде черной дыры в миниатюре. Этот сгусток направлялся прямо к кораблю Ушедших.

«Точнее, к нашему кораблю, – поправил себя Зислис. – Что мешает назвать его нашим? Только отсутствие капитана.»

Чужие сгусток не замедлили уничтожить. И тогда их непонятный враг начал стремительную и короткую атаку, целью которой было прорваться к кораблю людей.

И корабль это сразу понял.

«Внимание! Угрожающая ситуация. Блокировка снята, несмотря на отсутствие капитана. Как только угроза кораблю исчезнет, блокировка будет снова установлена. Передаю управление…»

Зислис едва не захлебнулся от нахлынувшей отовсюду мощи – она вливалась в каждую мышцу, в каждый нерв, чувствовалась каждой клеточкой кожи – и каждым квадратным метром обшивки. Зислис чувствовал сейчас, как упивается этой мощью Фломастер – старший офицер-канонир, и вместе с ними тысячи людей, слитых в единый экипаж чудо-корабля.

Первая волна врагов смяла оборонительные линии свайгов, азанни, Роя, пространство корчилось и сминалось, гигаватты энергии перекачивались за какие-то секунды и обрушивались на избранные цели.

Стая энергетических сгустков разметала чужие звездолеты, еще недавно казавшиеся верхом совершенства, а теперь представляющие из себя не более чем допотопные дребезжащие колымаги.

Зислис не стал дожидаться, пока враг ударит первым. Он, старший офицер-навигатор корабля людей, поддерживаемый сотнями и тысячами операторов на боевых постах, развернул исполинский наконечник копья и ринулся навстречу битве.

37. Роман Савельев, старатель, Homo, планета Волга.

До чего же все-таки разбаловала людей цивилизация! Зря, по-моему, чужаки нас за дикарей держат.

Солнце немилосердно жгло нам макушки, и ноги ныли от долгой ходьбы. А ведь шли мы всего-навсего шестой час.

Развратили нас звездолеты-вездеходы, купола со всеми удобствами и кондиционированная прохлада. Забыли мы о природе напрочь. Изнежились. А ведь любой из людей телесно вполне был способен выжить на этой равнине без всяких орудий, без всяких благ. Но мы, сегодняшние волжане, этого попросту не умели.

Шли мы на северо-восток, к Новосаратову. Я чувствовал неприятное посасывание под ложечкой – верный признак близкого голода. Чистяков уже недобрым взглядом провожал пролетающих птиц.

Хорошо, хоть от жажды мы не страдаем – в карстовых разломах-колодцах вода встречается постоянно. Уже дважды мы натыкались на открытые великанские стаканы, на донышках которых плескалась мутная и соленая, но все-таки годная для питья вода. Запасливый Смагин раздал всем желтые капсулы антидиза, чтоб микроскопическая дрянь-живность, которую мы проглотили вместе с водой, не учинила нам очередную инфекционную Хиросиму. Локальную.

Откровенно говоря, я с минуты на минуту ожидал появления Риггельда. Сколько ему на вездеходе тянуть? До воронки на месте бывшей заимки – часов пять. Ну, мы за это время километров двадцать-двадцать пять точно отмахали. Это минус десять минут Риггельду. Небо было чистым, как назло – ни облачка. Куда они вечно деваются, когда нужны? Вот если собираешься в горы на пикничок – обязательно дождь зарядит на неделю. А сейчас – просто голубое диво над головами. Ни от солнца за тучкой не укрыться, ни от чужих спрятаться.

Правда, чужих мы пока не видели. Один раз только почудился мне далекий-далекий гул, и на горизонте возникло какое-то слабое шевеление в атмосфере. Но все это обошло нас стороной, и не пришлось нырять в очередной разлом и изображать из себя крысу.

– Не понимаю, – проворчал Чистяков уныло. – Как в старину народ пешком по степям шастал?

– А чего? – без особого интереса спросила Юлька. Отчаянная тоже устала. Как и все мы. – Чем тебе степь не потрафила?

– Жарко. Идти далеко. Жрать нечего…

– У меня шоколадка есть, – сказала Яна. – Разделить?

Чистяков скривился:

– Дели…

По нему было видно, что Костя мечтал сейчас не о шоколаде, а о хорошем куске мяса. Пусть даже консервированного – свежатина на Волге не всем по карману. А шоколад – так, пустяковина, только желудок подразнить.

Яна на ходу пошелестела оберткой и разломила прямоугольную плитку на пять равных частей. Я молча принял свою долю и не глядя отправил в рот. Стало сладко, но мысли о мясе меня так и не покинули. Чистякова, по-моему, тоже.

Шоколад истаял во рту со сказочной быстротой.

Смагин грустно проводил взглядом пестрый комок – обертку, подхваченную ветром. Далеко этот комок не укатился, темный зев карстового колодца проглотил то, что мы сочли несъедобным: клочок фольги и глянцевый кусочек пластика.

Почему-то именно в этот момент мне стало особенно тоскливо. Уронив взгляд на желтоватые известняки под ногами, я прибавил шагу. Идти надо, а не тащиться. Во-он к тому холмику, растущему из кудлатого стланика. А потом – к следующему. И так много-много раз, пока Риггельд нас не отыщет.