Смерть или Слава - Страница 65

– Твою мать! – восхищенно сказал Суваев. – Вот это техника!

Мустяца только впечатленно вздохнул.

Неизвестно, что он там сделал на самом деле, у себя в скафандре. Но Зислис понял, что Мустяца именно вздохнул бы, разговаривай они сейчас без посредства чудо-техники древнего корабля.

– Вот зачем чужим нужны живые люди, – наконец-то понял Зислис.

Он прекрасно знал, что биопсихомодули жестко настроены на нервную систему одного вида, и что перенастроить их под другой вид живых существ невозможно в принципе.

– Они что, хотят заставить этот корабль работать? Используя нас? – спросил Мустяца. – Но мы же легко можем водить их за нос!

И он стал забавляться: отсек поток рабочей статистики, а на экран пульта вывел обидную надпись: «Чужие – дурни».

Суваев засмеялся.

И сразу пришел мрак. Их отрезало от системы, иголочки вновь впились в кожу, а потом скафандр раскрылся, и Зислис опять стал просто Зислисом. Просто пленным человеком. Он больше не понимал – как именно работают климатические и санитарные установки. Помнил только – что понимал совсем недавно.

– Ччувсство юмора, – сказала коробочка на груди у свайга перед шкафом, – показзатель интеллекта. Однако, мы можжем и наказзание.

– Наказать, – проворчал из соседнего шкафа Суваев.

– Можжем и наказзать, – поправился переводчик. Он обучался правильному построению фраз поразительно быстро.

– Посстарайтессь впредь обходитьсся безз подобные выходки.

Зислис тем временем выбрался из биоскафандра. Тело дышало свежестью, словно после бани. Ни следа слизи – только чистая розовая кожа.

Свайг сразу поймал Зислиса за руку и проштамповал. Вероятно – зафиксировал пресловутый индекс. Зислис взглянул, не удержался – два непонятных знака и два понятных.

А индекс его равнялся двадцати трем. Втрое выше, чем у бывшего начальника Стивена Бэкхема.

«А ведь Веригин, пожалуй, прав, – подумал Зислис после недолгих размышлений. – Осел, он и на Офелии осел. И как правило – на руководящей должности.»

Зислис оделся и под бдительным надзором робота прошел к стене.

– Сколько? – требовательно спросил его Суваев.

– Двадцать три, – Зислис показал руку.

– И у меня, – ухмыльнулся Суваев.

– А у меня – двадцать, – сообщил Мустяца.

– Интересно, какой у них верхний порог? Какой индекс у капитана этой громадины?

Зислис перехватил недовольный взгляд Бэкхема, и подумал, что вскоре это выяснится. Уверенно так подумал, совершенно без сомнений.

Спустя пару часов определились индексы всей группы. Хаецкие – тоже по двадцать три. Веригин – двадцать два. Прокудин и Фломастер – по двадцати одному. Ханька и Яковец – по двадцать, как и Мустяца. И, наконец, безымянный служака-рядовой – девять.

«Все равно, выше, чем у Бэкхема, – ухмыльнулся про себя Зислис. – Что бы это значило?»

В это же утро пленников разделили. По индексам. Всех, чей индекс превышал шестнадцать, а таковых набралось под сотню, поместили в двухместных каютах.

Что произошло с остальными – Зислис пока не знал.

А потом сервис-роботы привезли обед. Ему и Веригину.

30. Шшадд Оуи, адмирал, Svaigh, линейный крейсер сат-клана.

Скопление Пста на экранах теперь выглядело совсем по-другому, а все из-за нетленных. Развалившийся кинжальный веер породил семь новых светящихся точек – семь неизвестных звезд. Даже не звезд – крохотных туманностей. Конечно, любой на крейсере знал, что это вовсе не звезды и не туманности, а корабли нетленных. Или даже не корабли, а сами нетленные – к чему разумному излучению отгораживаться от космоса? Космос – их дом, дом в большей степени, чем для свайгов или даже Роя. Для органических форм жизни настоящим домом могут быть только планеты, да и то далеко не всякие.

Шшадд вспомнил, что нетленные воевали в основном в открытом космосе. И никогда не высаживали десантов на планеты союза. Лихие наскоки с орбиты, силовая бомбардировка – этого было предостаточно, как и столкновений в межпланетной пустоте. Но десантов – ни одного за восьмерки и восьмерки циклов. Адмирал читал хроники – не слишком древние, правда. И, сопоставив их со своим богатейшим опытом, пришел к естественному выводу: методы ведения войны с тех времен остались неизменными. Менялось только оружие, и еще менялись корабли, правда не слишком заметно.

Если нетленные – действительно энергеты, такая стратегия все объясняет. Даже то, что союз до сих пор не обнаружил ни одной из планет, на которой базировались бы силы нетленных.

Теперь понятно, почему не обнаружил – таких планет просто не существует. Нетленным не нужны планеты. Совсем не нужны.

Но, Мать-глубина, из-за чего тогда союз с ними воюет? Им же и делить-то во вселенной нечего! Их сферы жизненных интересов практически не пересекаются!

Раньше адмирал никогда ни о чем подобном не задумывался. А вот Наз Тео, высокопоставленный родственничек, хоть и моложе гораздо, задумывался, и не раз. Может быть именно поэтому Наз теперь заседает на Галерее, а адмирал Шшадд до сих пор всего лишь водит в бой линейный крейсер?

Крейсер сат-клана в составе оборонительной воронки клина дрейфовал между планетой людей и местным солнцем. Два проекционных ствола рождали призрачный объем далеких собеседников прямо в адмиральской рубке; один ствол тянулся на Галерею Свайге, другой – во флагманскую рубку. К премьер-адмиралу Ххариз Ба-Садж, старому вояке клана Сат.

«Глубина бы их пожрала, этих нетленных! – сердито подумал Шшадд Оуи и ненадолго встопорщил гребень. – Зачем они примчались в это забытое цивилизацией захолустье? Наскакивали бы себе на полярные сектора, там все равно ничего особо ценного нет. Месторождения дикие, малоразработанные. И населения – восемь, еще восемь, и обчелся…»